Navigate the Chapters of this Book

ГЛАВА ВТОРАЯ - ПЕРВОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ: РОЖДЕНИЕ В ВИФЛЕЕМЕ - Часть 3

 

Что касается книги небес, то существует три созвездия (не считая со­звездия Девы), в которых символом является женщина. Есть Кассиопея, – Жен­щина, Возведенная на Престол. Это созвездие символизирует ту ста­дию в человеческой жизни, на которой материя и форма преобладают и торжествуют; когда внутренняя божественная жизнь так глубоко спрятана, что не подает признаков жизни, и только материальная природа контролирует и управляет. Затем наступает более поздняя стадия в истории расы и индивидуума, когда мы находим символическое появление Волос Вероники – появляется Женщина, несущая младенца Христа. Теперь материя начинает обнаруживать свою истинную функцию, со­стоящую в том, чтобы дать рождение Христу в каждой форме. Когда вращение Великого колеса жизни сделало свое дело, тогда Мария мо­жет выйти из Назарета, из Галилеи, и проделать путь в Вифлеем, чтобы дать там рождение Спасителю. Наконец, есть Андромеда, – Жен­щина, скованная цепями, или материя, приведенная в подчинение Душе. Теперь правит Душа, или Христос. Сначала материя преоблада­ющая, возведенная на престол и торжествующая. Затем материя – хранительница скрытой божественности, красоты и реальности, готовая дать им рождение. Наконец, материя – слуга Того, Кто был рожден ею, Христа. Однако ничего этого не произойдет до тех пор, пока не совершено путешествие из Назарета, места Посвящения, и из Галилеи, места ежедневного круга жизни. И это верно, идет ли речь о Космическом Христе, который скрыт формой Солнечной Системы, о мифическом Христе, испокон веков скрытом в человечестве, об историческом Христе, скры­вающемся внутри формы Иисуса, или об индивидуальном Христе, скрытом в обычном человеке. Порядок [68] всегда один и тот же: путешествие, “второе рождение”, жизненный опыт, служение, которое должно быть исполнено, смерть, которую нужно претерпеть, и затем воскресение к более широкому служению.

Имя Иосиф означает “тот, кто присоединит”; он был строителем, плотником, рабочим строительной профессии, тем, кто кладет, присо­единяет камень к камню, бревно к бревну. Он – символ строительно-созидательного аспекта Бога Отца. В этих трех людях, Иосифе, младенце Иисусе и Марии, мы имеем символически представленную божественную Троицу: Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, или Материю, наполненную Божеством и потому изображенную для нас в Деве Марии.

Сегодня в пути находятся массы. Вниманием ищущих владеет исследование Тропы и Пути к Богу. Мы находимся на Тропе возвращения в индивидуальный и расовый Вифлеем. Мы находимся сейчас в точке входа в пещеру, где может произойти второе рождение, и, следовательно, один этап долгого жизненного путеше­ствия почти завершён. Возможно, эта символика точнее, чем мы думаем. Мировая проблема сегодня – это хлеб, и наши тревоги, наша неразбериха, наши войны и наша борьба основаны на экономической проблеме: как накормить людей. Сегодня весь мир занят идеей Вифлеема, хлеба. В этом тонко скрытом смысле для нас, несомненно, возникает гарантия, что раз уж Он подошёл к Дому Хлеба, значит Он исполнит снова своё слово и реализует Себя, и вернётся. Пещера, место темноты и неудобства, было для Марии местом боли и усталости. Эта история из Нового Завета о пещере или конюшне, возможно, так же наполнена символическим смыслом, как и всё, что находится в Библии. Длинное и утомительное путешествие закончилось в темной пещере. Длинное и утомительное путешествие человечества привело нас сегодня к точно такому же суровому и непривлекательному месту. Жизнь отдельного ученика до принятия Посвящения и прохождения через опыт второго рождения всегда крайне трудна и суро­ва. Во тьме, через преодоление трудностей должен быть найден Христос, через испытания может расцвести Христова жизнь, и мы можем встать лицом к лицу перед Ним как Посвятителем. Слепой поэт [69]  Джордж Макдональд чувствовал это, когда писал эти прекрасные слова, давшие утешение столь многим:

“Брось вызов тьме, тьме неизвестности,
Густой тьме скорби или дивной тайны,
Молитвы или провидения. Упорствуй –
И постигнешь таинство любви.
Все тайны откровения, свет, нежность
Ждут борца в ночи.
Во тьме густой, в ее средоточенье,
Христос преображенный встретит – Он Души призывает”.

В этой пещере Посвящения все четыре царства природы представлены в символической форме. В скалистых стенах пещеры проявляется минеральное царство. Зерно и сено, разумеется, символизируют растительное царство. Вол и осел представляют живо­тную природу, но и нечто большее. Вол символизирует ту форму поклонения, которая во время прихода Хри­ста постепенно прекращала свое существование на земле. Тогда еще немало людей почитало быка, причем культ быка был широко распространен в веке, когда наше Солнце проходило через знак Тельца, или Быка. Культ быка сохранился к тому времени в мистериях Митры и Египта. Знак, непосредственно предшествовав­ший христианской эре, знак Овна, Барана или Ягненка, симво­лизирован для нас овчарнями, окружавшими Вифлеем.

Интересно также упомянуть, что ослы определенно связаны с исто­рией Марии и ее Младенца. Евангельская история упоминает двух ослов, причем один пришел с севера и вез Марию в Вифлеем, а другой вёз её в Египет. Оба они являются символами двух созвездий, называемых Северный Осел и Южный Осел, причем оба созвездия расположены по соседству с созвездием Девы.

Мы находим, что человеческое царство представлено Марией и Иосифом, – тут человеческое единство плюс двойственность, которые так существенны для самого бытия. В новорожденном [70] Младенце выражает себя божественность. Таким образом, в этой маленькой пе­щере представлен Космос.

Когда Христос родился в Вифлееме, прозвучало тройное Слово. “Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение”.[78] Тогда нам было дано тройное Слово. Ночью Ангелы пропели его пастухам, стерегущим свои стада в полях вокруг конюш­ни-пещеры, где лежал Младенец. Уникальное событие произошло в Космосе, и Небесное Воинство почтило его.

Вопрос об уникальности Земли часто беспокоил мыслящих лю­дей. Может ли такой бесконечно малый атом во Вселенной как наша планета в самом деле представлять такой интерес для Бога, что Он решил провести этот великий эксперимент здесь? Настолько ли важны тайна человека и смысл нашего назначения, что, возможно, нигде больше нет им аналогий?

Могло ли в действительности случиться нечто настолько жизненно важное на этом “шаре праха”, чтобы оправдать пение Ангелов: “Сла­ва в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение”? Нам нравится думать, что это может быть так. Мы страшимся момента, когда мы почувствуем нашу тщетность при взгляде на звёзды в небесах, осознавая, что существуют тысячи миллионов вселенных и десятки ты­сяч миллионов созвездий! Мы – такая пылинка в Великой Необъятности.

Возможно, мы более важны, чем предполагали. Возможно, то, что происходит с нами в сфере сознания, действительно имеет значение в Космической схеме. Мы знаем, что не так уж и важно то, что случается с телом. Имеет значение именно то, что происходит в теле и через него. Возможно, то, что происходит в теле и через тело, которое мы называем планетой и в котором пребывает Бог, является жизненно важным в планах Самого Бога. Это придало бы смысл жизни; только когда мы поймем этот смысл и оценим его, мы сможем понять значение Слова, сказан­ного в момент рождения Христа. Давайте разберем весть Ангелов. Она исходила от группы [71] существ и была сообщена группе существ. Поэтому она является мировой вестью, вестью, которая еще ожидает отклика. Когда Христово сознание пробудится во всех людях, восторжествует мир на земле и добрая воля среди людей. Когда это произойдёт, Воля Бога будет прославлена. Выражение нашей божественности положит конец ненависти, которая гнездится на земле, и сломает все преграды, отделяющие человека от человека, группу от группы, нацию от нации, религию от религии. Где есть добрая воля, там должен быть мир; там должна быть организованная активность и познание Плана Бога, ибо этот План есть синтез; этот План есть слияние; этот План есть единство и единение. Тогда Христос будет в полноте во всем, и Бог Отец будет прославлен. Это должно осуществиться посредством жизненного объединению с Богом через Христа – через исторического Христа, Который открыл Бога, и через индивидуального Христа, скрытого в каждом человеческом сер­дце, Который должен родиться. Ни в одном Послании из Нового Завета не проявляется это так ясно, как в Послании к Ефесянам, ибо там дана картина этой возможности в словах, не оставляющих никакой лазейки для неверного истолкования. Вот это послание:

“...проникнутое идеей жизненного объединения с Христом и пребывания в Нем. Это выражается многими метафорами. Мы находимся в Нем кор­нями, как дерево в почве, делающей его крепким и плодоносящим. Мы встроены в Него, как прочный фундамент Храма заложен в живой скале. Мы живем в Нем, как органы в теле... Мы говорим, что проник­новение взаимно. Он в нас, а мы в Нем. Он в нас как источник нашего бытия; мы в Нем как завершение Его полноты. Он в нас все-общительных, мы в Нем все-восприимчивом. Он в нас как солнечный свет в еще затемненной комнате; мы в Нем подобно тому, как холодное сырое полено, брошен­ное в жаркую печь, наполняется пылающим преобразующим теплом. Он в нас как сок в жилах дерева; мы в Нем как ветви”.[79]

Понимание этого необходимо сегодня. Христос в Боге. Бог в [72] Христе. Христос в вас и Христос во мне. Именно это положит начало той Единой Религии, которая будет религией любви, мира на земле, всеобщей доброй воли, божественного понимания и глубокого познания Бога. Тогда Его печать и Его жизнь могут быть видны повсюду, в каждом и во всем. Божественная “подпись” (как говорит Бёме) будет видна всюду. Жизнь Бога сегодня впечатляет умы людей и заставляет их двигаться в направлении второго рождения. Они войдут в новый мир, где более высокие идеалы, более глубокие контакты и более богатое понимание будут характеризовать человечество.

Когда пришел Христос, – читаем мы, – то проницательные, те, кто был готов, сказали: “…мы видели звезду Его на востоке и пришли покло­ниться Ему”.[80] Это был Знак, данный немногим, кото­рые были зрелы и проделали требуемый путь в Вифлеем. Но другой знак был виден многим, он был дан Ангелами Всевышнего пастухам, бодрствующим ночью в полях. “И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях”.[81] Здесь был знак, данный тем двум или трем бодрствующим, готовым посвятить все, что у них есть, тем, кто заметил звезду Посвящения, сияющую впереди, и поспешил к месту Посвящения. Более много­численным, заинтересованным и ожидающим требовался более конк­ретный и легче интерпретируемый знак, и их послали посмотреть младенца с его матерью. Их состояние выражается словами: “пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Гос­подь”.[82] Но трое, кто понял, пришли поклониться и принесли дары.

Увидев эту сияющую звезду, три Царя предприняли путешествие и, нагруженные дарами, пришли в Вифлеем. Они символизируют тех учеников в сегодняшнем мире, которые согласны подготовить себя для Первого посвящения, преобразовать свои знания в мудрость и предло­жить все, что они имеют, Христу в себе, Христу внутреннему.

[73]

Принесенные ими дары учат нас дисциплине особого типа, которой мы должны подвергнуть себя, чтобы преподнести Христу в момент второго рождения дары, символизирующие наши достижения. Те трое предложили мла­денцу Иисусу золото, ладан и мирру. Исследуем особую важность этих даров для индивидуума, стремящегося к Посвящению. Эзо­терические учения говорят нам, что человек – это тройственная личность по своей человеческой природе, и эта истина подтверждается психолога­ми в их исследованиях и поисках. Человек – это физическое живущее тело, сумма всех эмоциональных реакций, а также то таинствен­ное нечто, что мы называем умом. Эти три части человека – физическая, эмоциональная и ментальная – должны быть предложены в виде жерт­вы, подношения и отданы как свободный дар “Христу внутри”, прежде чем этот Христос сможет проявиться через ученика и посвятить его в то, что Он желает сделать. Золото – это символ материальной природы, которая должна быть посвящена служению Богу и человеку. Ладан символизирует эмоциональную природу с ее стремлениями, желаниями, страстями, и эти стремления должны, как фимиам, вознестись к стопам Бога. Фимиам – это также символ очищения, того сгорания, которое сжигает все отбросы и оставляет только существен­ное для благословения Бога. Мирра, или горечь, связана с умом. Имен­но благодаря ему мы страдаем как человеческие существа, и чем даль­ше прогрессирует раса, чем больше развивается ум, тем, по-видимо­му, выше способность к страданию. Но когда страдание видится в своем истинном свете и посвящено божественному, оно может быть использовано как инструмент, посредством которого мы приближаемся к Богу. Тогда мы сможем предложить Богу этот редкий и удивительный дар ума, ставшего мудрым через боль и страдания, и сердца, ставшего добрым через несчастья и преодоленные трудности.

По мере того как мы исследуем значение этих трех даров, принесен­ных учениками прошлого младенцу Иисусу, и по мере того как мы рассматриваем их значение применительно к нашей индивидуальной ситуации, становится совершенно очевидно, что сегодня человечество как раса стоит перед младенцем Иисусом, в Доме Хлеба, в конце [74] долгого пути и может сейчас предложить, если совершит этот выбор, дары мате­риальной жизни, дары очищения через огонь бедствий и дары страданий, которым эта жизнь была подвергнута. Человечество может совершить путешествие из Галилеи через Назарет. Золото, вещь, которая сегодня кажется настоящим источником жизненной силы людей, должно быть посвящено Христу. Ладан, мечты, видения и устремления большинства, такие реальные и глубокие, что нации повсюду борются за осуществление этих мечтаний, – их также нужно посвятить и пожертвовать Христу, чтобы Он мог быть всем во всём. И боль, и страдания, и мучения человечества, никогда прежде не казавшиеся такими острыми, как сейчас, непременно должны быть положены к стопам Христа. Мы научились многому. Пусть смысл всего этого проникнет в наши сердца и умы, пусть причина боли приведет нас к тому, что мы предложим ее как наш последний дар Христу. Боль всегда сопровождает рождение. Страдания можно видеть в каждом родильном доме. Понимание этого пробуждает глубочайший и наиболее конструктивный вид оптимизма в умах тех, кто размышляет над страданиями мира и его агонией. Не указывает ли это на родовые муки, предшествующие откровению Христа? Когда это будет осознано, мы сможем сказать со Св. Павлом:

“Да и всё почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и всё почитаю за сор, чтобы приобресть Христа
И найтись в нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере…
Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли и я, как достиг меня Христос Иисус.
…я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед,
Стремлюсь к цели, к почести высшего звания Божия во Христе Иисусе.
Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить; если же вы о чем иначе мыслите, то и это Бог вам откроет.
Впрочем, до чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить”.[83]

5.

[75]

О значении детства Христа в Евангелии сказано всего несколько слов. Единственный упомянутый эпизод – это история о том, как Иисус, достигнув двенадцати лет, был взят Своей Матерью в Храм Господа и там впервые указал на Свое призвание и доказал понимание той миссии, которая была предопределена Ему. До того Его родители подчинялись во всем требованиям иудейского ритуала; кроме того, они какое-то время жили в Египте. О времени, которое Он провел там, нам ничего не говорится. Все, что мы знаем, заключено в словах:

“И когда они совершили все по закону Господню, возвратились в Галилею, в город свой Назарет.

Младенец же взрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости; и благодать Божия была на Нем”.[84]

Изучающим полезно вспомнить, что число двенадцать рассматривается в эзотерических учениях всех верований как число, означающее завершение: оно повторяется снова и снова в различных писаниях мира. В этом отношении интересны следующие пояснения, показыва­ющие значения этого числа и его связь с Посвящением:

“Достижение возраста двенадцати лет означает полный период эволюции, когда Христова Душа испытала посвящение. Это произошло во внутреннем уме (храме) и соответствовало пробуждению логиче­ской и интуитивной сторон Души. Они составляют принцип отца-мате­ри, на который указано присутствием родителей”.[85]

И ещё:

“Это число (двенадцать учеников) типично для многого в Ветхом Завете: 12 сыновей Иакова, 12 князей Детей Израиля; 12 по­следовательных прыжков в Хелим; 12 камней в нагруднике Аарона; 12 хлебов предложения; 12 разведчиков, посланных Моисеем; [76] 12 камней, из которых сделан алтарь; 12 камней, взятых из Иордана; 12 быков, которые обнажили медное море. Кроме того, в Новом Завете: 12 звезд в короне невесты, 12 краеугольных камней Иерусали­ма, которые видел Иоанн, и 12 ворот”.[86]

Все эти повторения числа двенадцать, вероятно, имеют своим нача­лом двенадцать знаков Зодиака, того воображаемого пояса на небе, по которому проходит Солнце в течение года и в течение своего более длинного цикла приблизительно в 25 000 лет.

Завершив подготовительную работу к Своим двенадцати годам, Христос вновь подвергся интуитивному переживанию по дороге из Назарета (места Посвящения) к Храму, где эта интуиция привела Его к новому осознаванию Его работы. Ничто не указывает на то, что Он знал в деталях, в чем состояла Его миссия; Он ничего не объяснил Своей Матери. Он начал выполнять ту работу, которая была ближай­шей обязанностью, и учить тех, кто находился в Храме, поражая их Своим пониманием и Своими ответами. Его мать, обескураженная и подавленная, попыталась привлечь Его внимание к себе и к Его отцу, но получила лишь спокойный ответ, произнесенный с таким убеждением и так изменивший всю жизнь для нее: “…или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?”[87] Это дело Отца, как оно раскрывалось в Его сознании с течением време­ни, становилось все шире и шире в своей всеобъемлющей любви, на­много шире, чем это, по-видимому, желает допустить ортодоксальная церковь.

Размах этой миссии медленно озарял Его юный ум, и Он, как и все истинно посвященные Сыны Божьи, начал действовать как Божий посланник, как только было понято Видение, и в том месте, где Он находился. Мы читаем, что, получив таким образом понимание Своей будущей работы, “…Он пошел с ними (Его родителями) и пришел в Назарет (место обновленного Посвящения); и был в повино­вении у них... Иисус же преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков”.[88]

[77]

В Евангельской истории мы часто встречаем слова, означающие “движение вниз”, или “спуск”. Христос “спустился” со Своей Матерью в Египет; Он “сошел” в Назарет; вновь и вновь Он спускается с вершины горы или с места одиночества, чтобы исполнять Свои обязанности среди людей. После неизвестного опыта в Египте (ибо об этом нам ничего не сказано в Библии), после откровения в Храме и после принятия предстоящей задачи Христос возвращается к мес­ту постоянных обязанностей. В этом случае, и после Посвящения Рож­дения, в течение тридцати лет, как нам говорят, Он действовал как человек в повседневной жизни в мастерской плотника и дома со Своими родителями. Эта домашняя жизнь составляла то испытание, которому Он подвергался, и его важность нельзя переоценить. Не прозвучит ли богохульством, если сказать, что если бы Он не справился с выполнением Своего ближайшего долга, остальная часть Его работы оказалась бы бесплодной? Если бы Он не преуспел в проявлении боже­ственности в домашнем кругу и в своем маленьком городе, куда Его забросила судьба, возможно ли, чтобы Он когда-либо смог действо­вать как мировой Спаситель? Он пришел показать нам нашу человечность, какой она должна быть и будет, когда мы завершим свое долгое путешествие в Вифлеем. Это составляло уникальность Его миссии.

Христос спокойно жил в Своем доме со Своими родителями, подвер­гаясь наиболее трудному опыту домашней жизни с его монотонностью, обыденностью, необходимым подчинением групповой воле и груп­повым нуждам, с его уроками жертвы, понимания и служения. И это всегда является первым уроком, который каждый ученик должен выучить. Пока он не выучит этот урок, он не может продвинуться дальше. Пока боже­ственность не проявится дома и среди тех, кто хорошо нас знает и является нашими близкими друзьями, нельзя ожидать, что она выразит себя в другом месте. Мы должны жить как Сыны Божьи в нашей повседневной жизни – неинтересной, однообразной и иногда убогой – там, куда забросила нас судьба; на этой стадии нет другой возможности. Место, где мы находимся, – это место, откуда начинается наше путешествие, а не место, откуда мы убегаем. Если мы не можем делать добро как ученики там, где мы находимся, в том месте, [78] где мы открываем себя, то никакая другая благоприятная возможность нам не представится, пока мы не осуществим ее здесь. Здесь находится наше испытание и поле нашего служения. Многие истинные и искренние стремящиеся чувствуют, что они могли бы действительно наложить отпе­чаток на окружающую обстановку и проявить себя божественно, если бы у них был другой дом, другое окружение и другие обстоятельства. Будь у них другая семья, больше денег или свобод­ного времени, относились бы к ним друзья с большей симпатией или было бы у них лучшее физическое здоровье, чего бы они только не совершили. Испытание – это то, что проверяет нашу силу видеть, какого оно типа; оно взывает к высшему в нас и открывает нам, где мы слабы и где мы терпим поражение. Сегодняшнее требование, предъявляемое надеж­ным ученикам и тем, кто таким образом испытывается, состоит в том, чтобы они не сломались и не дали трещину, когда придут трудности и встретятся темные периоды жизни. Мы находимся, если бы только мы могли это понять, точно в тех обстоятельствах и в том окружении, в которых можно выучить этот урок подчинения тому высочайшему, что есть в нас. Мы обладаем именно таким полом и типом физических условий, благодаря которым в нас может выразиться божественность. Мы имеем те контакты в мире и тот вид работы, которые необходимы, чтобы дать нам возможность сделать следующий шаг вперед на Пути Ученичества, следующий шаг к Богу. Пока стремящиеся не уловят суть этого факта и не применят его успешно в жизни служения и любовной отдачи в своем собственном доме, они не смогут продвинуться дальше. Пока не будет пройден путь жизни счастливо, спокойно и без самосожаления в своем домашнем кругу, – не будет дан никакой другой урок или другая возможность. Многим самым добросовестным стремящимся нужно также понять, что они сами ответственны за многие из тех трудностей, с которыми они сталкиваются. Недоумевая, почему они вызывают такой антагонизм в окружающих людях, они жалуются, что не встречают сочувствия, пытаясь вести духовную жизнь, изучать, чи­тать и думать. Причина обычно состоит в факте их духовного эгоизма. Они говорят слишком много о своих устремлениях и о самих себе. Вследствие того, что они не выполняют свои прямые обязанно­сти, они не встречают [79] понимания и сочувственного отношения к своей потребности иметь время для медитации. Все должны понимать, что они медитируют: в доме должно быть тихо, их никто не должен тревожить, никто не должен отрывать их. Ни одна из этих трудностей не возникнет, если стремящиеся будут помнить две вещи: во-первых, что медитация – это процесс, выполняемый тайно, молчаливо и регулярно в тайном храме собственного ума человека; во-вторых, что многое мо­жет быть сделано, если люди не будут так много говорить о том, что они делают. Мы должны молчаливо жить с Богом, держать себя как лично­сти в тени, организовывать наши жизни так, чтобы мы могли жить как Души, уделяя время культуре наших Душ, и в то же время сохраняя чувство пропорции, помня о привязанностях тех, кто нас окружает, и выполняя наилучшим образом наши обязательства и обязанности. Самосожаление и излишняя болтовня – вот те подводные камни, за­цепившись за которые многие стремящиеся временно шли ко дну.

Благодаря любви и любящей практике мы пробуем посвятить себя в таинст­ва. При Рождении в Вифлееме в мир любви, ключевой нотой наших жизней должно стать подчинение тому высочайшему, что есть в нас, любовь ко всем существам и полное доверие силе пребывающего внутри Христа, чтобы через внешнюю форму личности проявить жизнь любви. Жизнь Христа – это жизнь, которую, в конечном итоге, должны вести все. Это жизнь радости и счастья, проблем и испыта­ний, но сущность ее – любовь, и метод её – любовь. Его жизнь показывает нам пример, и мы можем следовать по Его стопам и продолжать работу, которую Он начал.

Пока мы шли с Христом от Вифлеема к тому времени, когда близится Второе посвящение, какой урок мы выучили? Как можно выразить значение этого эпизода словами, практически применимыми для ин­дивидуума? Имеет ли этот эпизод какое-либо личное значение? Каковы требования и возможности, с которыми мы сталкиваемся? Если изуче­ние этих пяти эпизодов из жизни Христа не принесет нам никакой пользы, если они касаются раскрытия сознания, которое не имеет никакой возможной человеческой интерпретации, то все, что было написано и преподано испокон веков, [80] окажется тщетным и бесполез­ным. Обычная теологическая интерпретация не создает больше стимула для развитого интеллигентного человека. Христос Сам достаточно могущественен, чтобы возбудить человеческий интерес и привлечь к Себе тех, у кого есть видение истины, как она есть, и кто слышит Евангельскую весть так, как того требует каждый новый век. Пустая трата времени – продолжать тщательно исследовать эту древнюю исто­рию жизни Христа, если она не содержит никакой особой вести для нас, если все, что требуется от нас, – это позиция наблюдателя и человека, который просто говорит: “Это так”. Эта доверяющая, но все еще негативная позиция держалась слишком долго. Наблюдая за Христом с такого большого расстояния, мы были чрезмерно заняты понимани­ем Его достижения и совершенно забыли о своей собственной индиви­дуальной роли, которую мы неиз­бежно должны сыграть в конечном итоге. Мы позволили Ему сделать всю работу. Мы пытались подражать Ему, а Он не хочет, чтобы Ему подражали. Он пытается заставить нас доказать Ему, самим себе и миру, что божественность, которая есть в Нем, есть и в нас. Мы должны открыть, что мы можем быть как Он, потому что мы понимаем Его. Он безгранично верил в нас и в то, что “мы все дети Бога”, потому что “един Отец наш”, и Его зов заставляет нас вступить на Путь святости и достичь такого совершенства, к которому нас призывает Его жизнь и ради которой Он Сам учит нас работать.

Удивляешься иногда, насколько легко было для людей при­нять идеи Св. Павла в том виде, в каком они дошли до нас из глубины веков благодаря толкованию. Мысль о грехе мало занимала Христа. Она была подчеркнута Св. Павлом, и, возможно, привнесенный им в христианство уклон в значительной степени ответственен за преобладание комплекса неполноценности у среднего христианина, неполноценности, которой Христос никоим образом не учил. Он призывал нас к святости в жизни и убеждал следовать по Его стопам, а не следовать интерпретации Его слов, которую может отстаивать тот или иной Его ученик, неважно насколько высоко почитаемый и ценимый.

Какова должна быть эта святость, к которой Он призывал нас, когда мы делаем первый шаг ко второму рождению? Каков святой человек?

[81]

Цельность, единение, единство, завершённость – вот отличительные признаки совершенного человека. Мы, однажды видевшие и любовавшиеся видением божественности, что мы можем сделать? В этом вопросе выражается наша проблема. Каков следующий шаг, непосредственный долг человека, который знает, что второе рождение еще не произошло, но который чувствует в себе готовность идти к Вифлеему из Галилеи через Назарет?

Этот шаг требует, прежде всего, усилия. Оно означает ини­циативу, затрату энергии, преодоление инерции и волю приложить все силы для того, чтобы начать путешествие. Оно означает слушание голоса Души и подчинение ее настоятельным требованиям, чтобы приближаться к Богу и более полно выражать божествен­ность; и всё же: “каждый индивидуум в определенный момент разрывается между прекрасным побуждением продолжать идти к пониманию и тягой вер­нуться назад, к безопасности”.[89]

 Ибо есть трудность и опасность в описанном Пути к Центру. Многое должно быть преодолено и со многим придется столкнуться. Низшая природа (аспект Марии) влечет назад, прочь от задачи, предпочитая инер­цию и стабильность необходимой активности и последующей относи­тельной и временной неопределенности.

Это второе рождение не является мистической мечтой; это не пре­красное видение чего-то, что возможно, но не вероятно; это не просто символическое выражение некоторой конечной цели, лежащей перед нами в туманном будущем или в какой-то другой форме существования и некотором возможном небе, которого мы можем до­стичь, если прибегнем к помощи бездумной веры и слепого приня­тия всего, что нам могут сказать теологи. В это относительно легко пове­рить, это и есть линия наименьшего сопротивления для большинства. Трудно пробиваться в одиночку к той стадии опыта, когда становится ясной божественная программа для человека, а возможности, представленные нам Христом, становятся чем-то, не дающим покоя до тех пор, пока мы не преобразуем их в личный опыт через эксперимент Посвящения. Второе рождение – это такое же естественное событие и такой же запланированный результат эволюционного процесса, как и рождение ребенка в мир физической жизни. Вечно, испокон веков человек совершал и будет продолжать совершать великий пере­ход, доказывая тем самым реальность [82] этого опыта. Это нечто такое, с чем все должны столкнуться в то или иное время.

Два понятия должны проясниться в мире мыслей современного стремящегося. Во-первых, присутствие Души, живого существа, которое мо­жет и должно быть познано в процессе, доводящем его до рождения на плане повседневной жизни, и, во-вторых, решимость достичь переориентации всей своей природы так, чтобы стало возможным все более полное отождествление с этой Душой, вплоть до достижения совершенного единства. Мы начинаем видеть, что должно быть сделано, мы начинаем занимать правильную позицию, которая сделает это возможным. Присущая нам двойственность, выраженная как Душа и тело, Христос и Мария, осененная Святым Духом, материальное и духовное, которые сталки­ваются друг с другом и сходятся все ближе и ближе, вплоть до совершен­ного объединения и рождения Христа через посредство Матери. Принятие этой божественной идеи и ориентация жизни на то, чтобы сделать эту идею фактом, – вот первые и ближайшие шаги.

Этому учил Христос, и об этом Он молил Отца: “Не о них же только (Своих учениках) молю, но и о верующих в Меня по слову их: Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня... Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино”.[90]

Это и есть доктрина Единения; Бог, присущий Вселенной, – космиче­ский Христос; Бог, присущий человечеству, открыт благодаря историческому Христу; Бог, присущий индивидууму, – внутренний Христос, Душа.

Как можно проверить эту истину о Душе и втором рождении, насколь­ко просто практически выявить ее смысл, дающий нам возмож­ность делать то, что необходимо? Возможно, на этот вопрос отвечают следующие утверждения:

1. В каждом человеческом существе скрыто “Слово воплощенное”, [83]  Сын Божий во плоти. Это и есть “Христос в нас, упование Славы”, но пока еще только надежда для массы людей. Христос еще не проявлен. Он скрыт и завуалирован формой. Видна Мария, а не Христос.
2. По мере того как колесо жизни (опыт в Галилее) переносит нас от одного урока к другому, мы подходим все ближе и ближе к внутрен­ней реальности и скрытой божественности. Но Младенец Христос все еще скрыт в чреве формы.
3. В своё время три ипостаси личности – физическая, эмоциональная и ментальная – сплавляются в одно живое целое. Дева Мария готова родить своего Сына.
4. Долгое путешествие приближается к завершению, и скрытый Младенец Христос рождается при Первом посвящении.

 Этой истины д-р Инг касается в следующих словах: “Макарий, следуя Мефодию, учит, что сама идея воплощения включает объединение Логоса с праведными душами, которыми Он вполне удовлетворен. В каждой из них рождается Христос. Таким образом, кроме идей Искупления и Жертвы Христа ради нас, эти теологи выдвигали идеи Посвящения и внутреннего преобразования Христа в нас, и они рас­сматривали первое (посвящение) как реальное и полное, а последнее (преобразование Христа в нас) как часть нашего освобождения. Но докт­рина Божественного Присутствия в человеческом сердце никогда полностью не была центральной истиной теологии до времён средневе­ковых мистиков. Именно Экхарт говорит: “Отец произносит Слово в душе, и, когда рождается Сын, каждая душа становится Марией”.[91]

Мы призваны для второго рождения. Наши личности сейчас исполнены возможностей. Час пробил.

Человеческая Душа должна услышать зов Христовой Души и понять, что “Мария благословенна не потому, что она родила Христа телесно, а потому, что она родила Его духовно, и в этом каждый может стать подобным ей”. (Экхарт).