“Если ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хле­бами”.[130] Давайте использовать наши божественные силы для личных физических целей. Давайте поставим материальную физическую природу на первое место. Давайте утолять свой голод всякий раз, как он возникнет, и будем делать это, потому что мы божественны. Да­вайте используем наши божественные силы, чтобы [120] достичь прекрас­ного здоровья, давно желаемого финансового благополучия и извест­ности для нашей личности, которых мы страстно жаждем, тех фи­зических условий и окружения, которых мы хотим. Мы – Сыны Божьи и имеем право на все это. Прикажи, чтобы эти камни стали хлебом для удовлетворения наших предполагаемых нужд. Таковы благовидные аргументы, которые использовались тогда и используются сейчас многими учителями и школами мысли. В этом специфика искушений для стремящихся в современном мире. На этой теории процветают мно­гие учителя и группы, и, как ни странно, они действительно полно­стью и совершенно искренне убеждены в правильности своей пози­ции. Искушения, которые приходят к продвинутым Душам в мире, – самые тонкие. Использование божественных сил для удовлетворения чисто личностных, физических нужд может быть представлено так, что они покажутся совершенно оправданными. Тем не менее, мы живем не хлебом единым, но и Духовной жизнью, которая, исходя от Бога, вливается в нас и составляет жизнь низшего человека. Это первое, что существенно для понимания. Акцент должен быть постав­лен на этой жизни Души и на этом внутреннем контакте. Исцеление физического тела, когда оно нездорово, соответствует нуждам инди­видуума, но его образ жизни как Души более важен. Акцент на божест­венности, которая должна выражать себя полностью через удовлетворение физиче­ских потребностей финансовым образом, наиболее определенно ограничивает божественность её атрибутом. Когда мы живем как Души, когда наша внутренняя жизнь ориентирована в направлении Бога, и не потому что мы можем что-то получить, а потому что у нас есть развитое чувство божественности, тогда силы Божественной Жиз­ни будут изливаться через нас и производить то, что необхо­димо. Это не обязательно принесет нам полную защиту от болезней или даст материальное богатство. Но это будет означать смягчение низшей природы, стремление к самоотречению и самоотвержен­ности, ставящее интересы других выше своих собственных, мудрость, проявляющуюся в обучении и помощи другим, свободу от ненависти и подозрения, что сделает жизнь более приятной для тех, с кем мы общаемся, и доброжелательность, и всевмещение, которые не оставят времени для [121] отдельного “я”. Вполне возможно, что этот тип внутрен­ней природы создаст здоровое тело и освободит от физических болез­ней, но это не обязательно. Во времени и пространстве, в частной жизни и в определенное время болезнь приносит свою пользу и может оказаться глубоко желанным благом. Бедность и финансовые трудности могут восстановить потерянное чувство ценностей и обогатить сердце милосердием и состраданием. Деньги и совершенное здоровье могут быть для многих разрушительны. Но использование божественной силы для эгоистических целей и раскрытие божест­венной природы для целей индивидуального лечения представляются проституированием истины и составляют искушение, которое Христос так триумфально преодолел. Мы живем Жизнью Бога. Пусть эта Жизнь протекает в нас “с избытком”, и тогда мы станем, как Христос, живыми центрами излучающей энергии для служения миру. Вероятно, может улучшиться физическое здоровье, потому что мы не будем заняты собой. Свобода от самоцентрированности – вот один из первых законов физического здоровья.

Вопрос об исцелении, занимающий внимание очень многих в на­стоящее время, слишком широк для рассмотрения здесь и намного более сложен, чем полагают средние целители или целительские группы. Я могла бы указать на две вещи:

Во-первых, утверждение, что все болезни – результат неправиль­ных мыслей, не стоит принимать слишком поспешно. Есть много болезней в других царствах природы; животные, растения и минералы страдают от болезней, как и человеческие существа, а эти царства предшествовали появлению человеческого семейства на Земле. Во-вторых, утверждение, что каждый божественен и потому имеет право на хорошее здоровье, может оказаться, в конечном итоге, верным, когда божественность действительно проявится, но проявит­ся не как утверждение, а как сознательно и разумно организованный контакт с Душой. Это приводит к такому же образу жизни, каким жил Христос, не думая о Себе, а заботясь о других и живя их интересами.

Христос мужественно встретил искушение использовать Свои божественные силы для эгоистических целей, спокойно подчеркивая Свою божественность – божественность, которая была основана на универ­сальности Слова. Возможно, здесь уместно напомнить, что на Кресте над Ним насмехались, говоря: “Других спасал, а Себя [122] Самого не может спасти!”[131] Майя, или обман физической природы, не могла овладеть Им: Он был свободен от неё.

Сегодня Мировой Стремящийся, человечество, стоит перед лицом этого искушения. Его проблема – экономическая. Она касается главным образом и вполне определенно – хлеба точно так же, как, говоря символически, проблемой Христа была проблема пищи. Мир столкнул­ся с материальным вопросом. Верно, что нельзя избежать этого воп­роса, верно также и то, что люди должны быть сыты. Но как подойти к решению этого вопроса? Будут ли считать слишком идеалистичным и непрактичным мистиком и мечтателем того, кто опирается, как это делал Христос, на основные жизненные принципы и занимает в этом вопросе позицию, состоящую в том, что когда человек перенастроен и переориенти­рован как духовное существо, его проблемы будут решаться автоматически? Несомненно, так и будут считать. Если кто-то, как и многие сегодня, чувствует, что решение проблемы лежит в переоценке жизни и пересмотре основных жизненных принципов, будет ли он считаться заблуждающимся или глупцом? Многие будут считать его именно таким. Но за решением проблемы человека исключительно с точки зрения его физических нужд неизбежно следует еще более глубо­кое погружение его в материальную трясину. Удовлетворение его по­требностей целиком с точки зрения хлеба и масла может оказаться очень необходимым. Это так. Но это следует сопровождать чем-то, что учитывает нужды всего человека, а не просто нужды его тела и его желаний. Есть вещи более существенные для человека, более значи­тельные и ценные, чем то, что касается его формы, даже если он сам и не сознает этого. Христос уделил мало времени тому, чтобы накор­мить массы. Он уделял много времени обучению их пра­вилам Царства Божьего. Людям можно доверить получить то, что они хотят. Они так и поступают сейчас во многих отношениях. Но в то же самое время нужно ставить акцент на том и обучать тому, что действительно имеет значение, иначе конец будет катастрофическим. Мы можем очистить свое жилище от скверны, чем заняты, по их утверждениям, революционеры всех стран и народов, но если в результате этот дом не будет красивым, если его обитатели не начнут жить идеями, основанными на божественном, духовном [123] содержании, то последнее состояние будет хуже первого. Семь бесов могут войти в жилище, согласно притче Христа.[132] Пока в очищенном доме не поселится Бог, и пока наша переоценка ценно­стей и национальное управление не приведет к свободе и миру ума, при которых может расцвести Душа человека, мы будем устремляться к еще худшим бедствиям.

“…написано: “не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих”.
Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма.
И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо напи­сано: “Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею”.
Иисус сказал ему: написано также: “не искушай Господа Бога твоего””.[133]

Для правильного понимания этого искушения существенно помнить наше прежнее замечание, что такие отрывки из Библии обычно интерпрети­руются с точки зрения Душ вовлеченных. Христос же встречает дьявола, опираясь на Свою божественную природу. Если Ты Сын Божий, то воспользуйся преимуществом Отцовства Бога и бросайся вниз. Это искушение отличается от предыдущего, хотя оно воплощает тот же тип испытания. Ключ к нему находится в ответе Христа, в котором Он опирается на Свою божественность. Дьявол в этом испытании цитирует писание в своих собственных целях. Кроме того, он принимает Христа в Святом Месте, которое выбирает полем битвы, и именно этим дьяволу удается бросить тень сомнения. Наваждение сомнения снизошло на Христа. Голодного, одинокого, усталого от конфликта, Его искушают вопро­сом о самых корнях Его бытия. Я полагаю, что Христос был атакован сомнением. Первые признаки того наваждения, которое сошло на Него, подобно великой тьме при Распятии, сейчас ата­ковали Его. Был ли Он Сыном Божьим? Была ли у Него миссия? Или Его состояние было одним из видов самообмана? [124] Заслу­живает ли это все внимания? Его атаковали там, где Он был сильнее всего, и в этом кроется могущество этого искушения.

В древнем писании Индии “Бхагават Гита” ученик Арджуна стол­кнулся с таким же вопросом. Он был вовлечён в великую битву между двумя ветвями одного рода – в действительности, между Высшим и низшим “я” – и он также сомневался в том, что ему делать. Идти ли ему вперед на битву и испытание и, таким образом, восторжествовать как Душа? Утвердить ли ему свою божественность и нанести пораже­ние низшему, не божественному? В комментарии к “Бхагават Гите” есть такие слова:

“Существует духовный смысл во всем этом, и ситуация с Арджуной, возможно, выбрана для того, чтобы показать великие Духовные истины. Арджуна символизирует личностное “я”, начинаю­щее соединяться с растущим сознанием высшего “Я”, но все еще полное страха и ужаса от понимания своего подчинения Высшему “Я” – таково состо­яние Арджуны. Состязание братьев теперь сконцентрировано внутри одной единственной сущности, в жизни одного единственного челове­ка. Война ведется внутри самого себя, длительная и напряженная война за жизнь Души. Ничто, кроме высокого мужества, соединенно­го с верой и устремлением, не сделает это состязание возможным, и даже тогда отступления и страхи все же будут возникать”.[134]

Более великий, чем Арджуна (символизирующий ученика на пути к совершенству), встретил подобный вопрос мужественно, с верой и устремлением, но вопрос был тем же: реальна ли Жизнь Души? Боже­ственен ли я? Христос встретил этот вопрос без страха и победил с помощью утверждения такой силы (потому что оно основано на исти­не), что дьявол временно отступил от Него. Фактически, Он сказал: “Я – Сын Божий. Ты не можешь искушать меня”. Он опирался на Свою божественность и победил сомнение.

Интересно осознать, что человечество сегодня окутано наваждением сомнения. Сомнение со всех сторон. Оно эмоционально по существу. Ясный, спокойный, анализирующий и синтезирующий интеллект не сомневается в этом смысле; он спрашивает и ждет. [125] Но именно в Святом Месте, с полным знанием того, что написано, и часто после победы это сомнение опускается на ученика. Возможно, в конце концов, само чувство божественности, которое до сих пор поддерживало уче­ника, – лишь наваждение, а не реальность. В том, что были пережива­ния божественной и сверхъестественной природы, ученик не может сомневаться. Были моменты, когда возникало “ощущение Божествен­ного приближения, такое же отличное от других переживаний, такое же подлинное и необъяснимое, как Секс или чувство Красоты, как голод или жажда”[135], ибо нет сомнения, что “в сердце всякой религии лежит уникальное переживание, которое нельзя рассматривать как расши­рение и развитие какого-либо другого переживания”. Но возможно, что это переживание просто феноменально, но не реально; нечто преходящее, не имеющее бессмертной основы; нечто, что переживается как часть мира чар и наваждений, но не может продлиться, продержаться. Возможно, Бог – это лишь название всего, что есть, и в том числе созна­тельной индивидуальной Души; нет никакого определенного постоянства, никакой бо­жественности по существу и ничего реального – только мгновенная вспышка проблеска сознания. Оставим это ощущение божественно­сти в покое и посмотрим, остается ли после физического разрушения нечто, что духовно и бессмертно.

Исследуя способ, которым Христос встретил это искушение, кто-то окажется склонным поверить, что (подтверждая веру в Свою Собственную Божественность) Он просто игнорировал это иску­шение. Его метод был кратким и выразительным и остается неясным в отношении деталей. Способ преодоления этого особого искушения двойственный: понять, что оно представляет собой нечто нереальное, просто наваждение, не обладающее никаким истинным существова­нием, лишь обман, атакующий нас; и затем опереться на обретённый опыт Божественности. Если в течение одного краткого мига мы находились в Присут­ствии Бога и знали об этом, то это реально. Если Присутствие Бога в человеческом сердце в какой-то момент, на мгновение, было реально­стью, то давайте основываться на этом известном и пережитом опыте, исходить из него, отказываясь иметь дело [126]  с деталями наваждения сомнения, эмоций, депрессии и ослепления, в которых мы временно оказались.

Сомнение в сегодняшнем мире будет рассеяно только тогда, когда люди направят на проблемы человечества, Бога и Души не только ясный и спокойный свет ума, просветленного интуицией, но и могущество прошлого опыта. Если ощущение Бога устояло в мире в течение многих и многих веков, если свидетельства мистиков и святых, пророков и Спасителей всех времен исторически установлены и могут быть подтверждены, как это и есть на самом деле, то доказательство, по своему богатству и универсальности, составляет такой же научный факт, как и любой другой. Сейчас время, когда, по-видимому, науч­ный факт имеет чарующую убедительность. Циклы мистицизма, цик­лы философии, циклы научного выражения, циклы грубого материализма – таков циклический путь, которым мы идем, и такова наша история. Но постоянно через все это протянута нить Плана Бога. Неизменно через все циклы шествует Душа человека от одного раскрытия сознания к другому, и наше общее представление о божественности становится всё ярче и реальней. Божественная Душа в человеке – вот факт, на который человечество может опереться. Именно на этот факт опирался Христос, когда дьявол искушал Его во второй раз.

“Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, И говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана; ибо написано: “Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи”.[136]

Христос подвергался испытанию в отношении Своей физической природы и восторжествовал. Его испытывали в отношении Его эмоци­ональной природы, природы желаний, и мы видели, что ни силы физической природы, ни те наваждения и чары, которые неизбежно приносит эмоционально-чувствующая природа, не смогли ни в малейшей сте­пени отклонить Его от пути духовного образа жизни и духовного выражения. Все Его желания были устремлены к Богу; вся деятель­ность Его [127] природы была правильно отрегулирована и выражена боже­ственно. Эта победа должна была быть известна Ему, и понимание этого таило в себе зерна последнего искушения. Он восторжествовал над материальностью и над сомнением. Он знал, что формальная сторона жизни не могла бы привлечь Его, и Он довел борьбу до полного осознания Своей божественности. Значит, Он преодолел крайности Своей природы, ее наивысший и самый низший аспекты. Он выражал теперь качество божественности. Божественная реальность, которую Он ощущал и на которую полагался, была достаточно могуществен­ной, чтобы постичь майю и рассеять наваждение. Было оставлено только одно чистое желание – желание служить Богу. Христа испытывали по двум аспектам Его природы – материальной и божественной, – и как Богочеловек Он победил зло. Оба искушения, в основном, относятся к сфере желаний. Нас призывают обуздать все желания, кроме одного – желания служить Богу.

 Так желание было преобразовано Христом в силу, хотя достигнутая победа привела к развитию событий, таивших в себе возможную опасность. Именно в царстве силы находилось следующее испытание Христа. Характер, доведенный до высокой сте­пени совершенства и установивший единство между источником си­лы, Душой, и орудием силы, то есть личностным низшим “я”, производит то, что мы называем личностью. Эта личность может быть определенным источником опасности для ее обладателя. Ощуще­ние силы, достигнутое знание, осознание и ощущение своей способ­ности управлять другими, вследствие достигнутого умения управлять собой, таят в себе зародыши соблазна, и именно здесь дьявол попы­тался поставить следующую ловушку Христу. Люди склонны удив­ляться, когда им указывают, что прекрасный характер сам по себе может быть источником трудности. Это трудность особого рода и состоит в том, что совершённые поступки и слова, сказанные высокоразвитым лицом, чей характер в высшей степени прекрасен, чья личность полностью усовершенствованна, могут принести очень много вреда, даже если мотив их – правильный или кажется таковым. Такие лица обладают намного большей силой, чем обычные, средние люди.

Что же такое прекрасный характер, и как он возникает? Во-первых, конечно, он создается колесом жизни и опытом в Галилее; [128] кроме того, сознательным усилием и самоналагаемой дисциплиной; и, наконец, процессами объединения, интеграции различных аспектов низшей природы в синтетическое целое, в единство для целенаправленного использования.

В случае третьего искушения Христа испытывались Его “осознан­ные ценности, или цели”. При этом должна была быть подорвана Его целостность; то единство, которое Он представлял, вынуждено разделиться на составные части. Если бы это произошло и если бы тот жизненный стандарт, который Он установил, оказался нарушенным, то Его миссия с самого начала была бы обречена на неудачу. Если бы иллюзии власти удалось ввести Его в заблуждение и если бы честолюбие личностной природы развилось бы в Его сознании, то установление Царства Божьего на земле было бы отложено на неопределенное время. Это искушение было нападением на самый корень Его личности. Испытывался ум, интегрирующий фактор, с его способностью ясно мыслить, формулировать определенную цель и выбирать. Такие искушения не приходят к малоразвитым людям, и именно по причине силы личности они оказываются самыми беспощадными и наиболее трудными для преодоления. Дьявол взывал к честолюбию Христа. Честолюбие – это, в основном, проблема развитого стремящегося и ученика, личностное самолюбие, любовь к популярности, мирское честолюбие, интеллектуальное честолюбие и диктат силы в отношении других. Утонченность этого искуше­ния состояла в обращении к правильному побуждению. Было бы бла­гом для мира человеческих дел, если бы все это принадлежало Христу. Именно это подразумевается. С помощью простого признания силы дьявола, признания материальной силы в мире как высшей, это управление всеми царствами мира могло бы быть отдано Христу. Это было предложено Ему как награда за одно единственное при­знание, сделанное наедине и невидимо на вершине высокой горы, признание силы, представленной, или символизированной, тройным миром внеш­ней жизни. Если бы Христос на миг пал ниц и поклонился этой вели­кой силе, то царства мира и их слава принадлежали бы Ему. И мы знаем о Христе достаточно для того, чтобы понять, что даже если бы Он был [129] вынужден это сделать, то никакого эгоистического мотива в этом действии не было бы. Что стояло между Ним и принятием этого предложения? Его ответ ясно указывает на это, нужно лишь понять его. Это было Его знание, что Бог Един и что Бог – это Всё. Дьявол показал Ему картину разнообразия, многие царст­ва, множество подразделений, сложность, множественность отдельных единиц. Христос пришел, чтобы объединить, соединить вместе и сплотить в одно все царства, все расы и всех людей, так что слова Св. Павла могли оказаться истинными на самом деле:

“Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; Один Господь, одна вера, одно крещение, Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас”.[137]

Уступи Христос соблазнам дьявола, и притом из очевидно правильного побуждения и любви к человечеству, прими он предлагаемый дар, – эти слова никогда не были бы выполнены, как, несомненно, они будут выполнены однажды, возможно, не в таком уж отдаленном будущем, как заставляет нас думать наше хаотичное настоящее. Христос сохранил Свои ценности неприкосновенными и Свою цель – неизменной. Иллюзия власти не могла коснуться Его. То, что было реальным, так прочно владело Его умом, что нереальное и непрочное не могло обмануть Его сознание. Он видел картину в целом. Он видел мир, где не могло быть никакой двойственности, а только лишь Единство, и невозможно было заставить Его отклониться от Своих усилий явить этот мир будущего.

Там, где это видение существует, меньшие ценности и меньшие достижения не могут завладеть пылающим сердцем. Там, где осознана возможность единства с целым, часть занимает свое истинное место. Там, где Цель Бога ясно открывается уму видящего, меньшие цели или побуж­дения, крошечные желания и стремления личностного “я” постепенно исчезают. В конце дороги эволюции лежит желанная цель, Царство Божие, а не царства мира. Они лишь части будущего целого и позднее будут спаяны в духовном синтезе. А это Царство, как мы увидим в последней главе этой книги, когда подведем итоги результатов Посвящения, [130] не достигается через личное честолюбие, личное усилие и личное желание. Оно приходит благодаря погру­жению части в целое и индивидуума в группу. Это осуществляется добровольно и сознательно, без какой бы то ни было потери личного престижа, полезности или чувства индивидуальности. Это не навязы­вается и не требуется группой или государством, или царством, как это часто случается сегодня. Др. ван дер Леев говорит:

“Если бы мы вошли в Царство, то эта установка должна была бы смениться состоянием Христа, чья любовь стала излучающей, даже вытекающей в окружающий мир (независимо от того, достоин мир этого или нет), чья жизнь сосредоточена в Божественном, существующем для всех. В Нем не осталось и следа отдельной личности, сражающейся за свое собственное существование или усовершенствование; чаша Его существования очищена от всего личного и наполнена вином Божест­венной Жизни, распределенной и раздаваемой всем. Мы, посредством непрерывного, хотя, возможно, и неосознанного, усилия, можем поддерживать центр отдельной жизни, который мы называем нашей личностью; если бы мы последовали за Христом, то должны были бы отказаться от утомительной борьбы за индивидуальное утверждение, поглощенные желанием быть жизнью Целого, а не части. Только так можем мы войти в Царство, где не может быть никакой отдельности”.[138]

Искушение Христа состояло в требовании признать двойственно­сть. Но для Него существовало только одно Царство и один Путь в Царство, и один Бог, Который медленно, но неизбежно приводил это Царство к осуществлению. Его миссия состояла в том, чтобы открыть способ, с помощью которого возможно реализовать единство; чтобы провозгласить ту всевмещающую любовь и тот метод единения, кото­рым могли бы следовать все те, кто изучает Его жизнь и действует в Его духе. Поэтому Он не мог впасть в ошибку множественности. Он не мог отождествить Себя с множественностью, когда Он охватил в Своем сознании, как Бог, более широкий синтез. В своей знаменитой поэме “Эссе о человеке” А. Поуп почувствовал это и выразил словами, знакомыми всем нам:

“Бог любит от целого к частям, а Душа человека
Должна расширяться от индивидуального к целому.[131]
Любовь к себе лишь служит пробужденью ума,
Так маленький камешек волнует гладь озера;
Движение в центре, за кругом круг пошел,
За ним другой, и ещё один;
Друг, родитель, сосед – сначала они;
Далее – страна, потом – вся человеческая раса;
Широко, еще шире распахивается ум,
Приемлет каждое создание в любом виде;
И улыбается Земля повсюду,
И с безграничной щедростью его благословляет,
И Небеса зрят образ свой в его груди”.

Тогда дьявол оставил Его. Он больше ничего не мог сделать, и Христос “удалился в Галилею”,[139] опять возвращаясь в круг повседневной жизни. Опыта Галилеи никогда не сможет избе­жать ни один Сын Божий, пребывая в воплощении. Христос тогда сделал три вещи: во-первых, услышав, что Иоанн Креститель схвачен и посажен в тюрьму, Христос взял на Себя его задачу и пошел проповедовать раскаяние. Далее, Он тщательно выбрал тех, кто должен был работать с Ним и кого Ему необходимо было подготовить для дальнейшего несения вести о Царстве. И затем Он начал такое прогрессирующее служение, которое всегда является знаком миру, что чело­век стал еще более включающим и прошел через следующее Посвя­щение. И даже несмотря на то, что мир может и не понять вовремя этого знака, он никогда не останется тем же самым миром, каким он был до принятия Посвящения и до исполненного служения. Появ­ление посвященного в пространстве мира совершенно меняет это про­странство.

Христос ходил повсюду, делая добро, “уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях”.[140] Он доказал Богу и человеку, и Себе Самому Свое совершенство. Он вышел из опыта в пустыне испытанным, проверенным, и Он полностью отстоял Свою божест­венность. Он знал о Себе, что Он Бог; Он продемонстрировал Себе Свою божественную человечность. И всё же, так как это путь всех [132] освобожденных Сынов Божьих, Он не знал покоя, пока не показал нам этот путь. Он должен был передавать великую энергию Любви Бога.

Совершенный, служа и обладая полным знанием Своей миссии, Христос теперь вступает в период активной работы, которая должна предшествовать следующему Посвящению – Преображению.